Путешествие в Мусони

Статья Дмитрия Тимохина (Канада), участника №8 гонки на выживание «Великий гон» получена по электронной почте и публикуется администрацией сайта без редакций.


«Есть только то, что мы создаем для себя сами.»

Путешествие в Мусони

(памяти о Хубере Кригеле)

«Никогда такого не было, и вот опять», – пронеслось в моей голове, когда освещение приборной панели Форда, на котором мы ехали, погасло, и коробка передач самозаблокировалась. Вспомнилась первая неудачная поездка зимой на мотоцикле, когда я смог проехать своим ходом всего около ста километров. Тогда двигатель моего Урала стал терять мощность и заглох. Механики ничем не смогли помочь и, как выяснилось потом, даже не старались. Но на этот раз волновался я зря. Сергей, водитель грузовика, нашел способ обойти блокировку, и мы запарковались перед воротами фордовского сервисного центра в городе Норт Бэй (North Bay). Грузовик отремонтировали, и мы покатили в Мусони (Moosonee).

Великий мореплаватель Витус Беринг родился в 1681 году и умер в 1741. Поэтому 15000 — 20000 лет назад никакого Берингова пролива не было. Иммиграционных ограничений тоже не было. А самые дальновидные жители Алтая уже тогда предчувствовали острый дефицит водки в Барнауле в 1986 году. Ничтоже сумняшеся, они потопали себе спокойненько в северо-восточном направлении и пришли аж в Северную Америку, которая так не называлась потому, что ее еще не открыли. В те далекие времена лосей и оленей было вполне достаточно, и потомки алтайцев забыли о своей исторической родине, разделились на племена и стали североамериканскими аборигенами.

Что индейцы племени Кри делали в районе залива Джеймс Бэй до 1673 года, когда был основан Форт Мус (Fort Moose) — фактория Компании Гудзонова залива — сказать трудно. Известно только, что слово Кри (по-английски Cree) произошло от французского Cristinaux или Kinistineaux. Оно и понятно, зачем писать столько букв, если четырех вполне достаточно?

Великий гон, мотоклуб урал
Торговля пушниной шла бойко, и в 1903 году у Компании Гудзонова залива появился конкурент — фирма Révillon Frères. В 1903 году эти энергичные ребята начали строить поселок Мусони (Moosonee) на берегу реки, прямо напротив острова Мус Фэктори (Moose Factory) для того, чтобы, во-первых, подключится к выгодному промыслу и, во-вторых для того, чтобы можно было ходить в гости к соседям на танцы.

В 1931 году проложили железнодорожную ветку, которая соединила Мусони с поселком Кокрэйн (Cochrane), одиннадцатым хайвэем и остальной Канадой. А вот автомобильную дорогу так и не построили потому, что это не было оправдано экономически. Само собой разумеется, что как только я узнал, что в Мусони невозможно доехать по дороге, как делают все нормальные люди, я стал строить планы. Выяснилось, что некоторые местные жители все-таки ездят через болота на квадроциклах и многоосных вездеходах Арго, но где найти гараж для такой техники простому городскому жителю? Поэтому меня заинтересовал другой вариант…

Великий гон, мотоклуб урал

Каждую зиму, когда замерзают болота и реки, от Мусони строятся две ледовые дороги — одна на юг, длиной 170 километров до электростанции Оттер Рапидз (Otter Rapids), а другая на север, протяженностью 310 километров до поселка Аттавапискат (Attawapiskat). Я купил Урал и начал подготовку.

Ошибки первой поездки повторять не хотелось, поэтому я спросил всех, кого только мог, об эксплуатации Уралов зимой. Добрые люди из питерского мотоклуба «Урал» откликнулись, объяснили, что бывает на морозе с резиновой трубкой, предназначенной для вентиляции сапуна и пригласили меня принять участие в Великом гоне. Вместо того, чтобы проконсультироваться с психиатром, я радостно побежал к лучшему в Торонто и окрестностях знатоку Уралов — механику Гене. Он быстро выяснил, что мой двигатель глох на морозе из-за поврежденных мембран карбюраторов. С новыми мембранами я был готов к заочным соревнованиям.



Великий гон стал отличной проверкой мотоцикла перед поездкой на север. Третьего января я проехал более 500 километров. Автомобильный аккумулятор, который я поставил в коляску, мне не помог. Обе батареи разрядились и зажигание перестало работать. Потом выяснилось, что за двенадцать лет износились щетки генератора. Так как не работал ближний свет и хотелось снизить нагрузку на генератор, я решил заменить фару и все остальные лампочки на LED. Пришлось повозится, но в итоге получилось неплохо.

Неожиданно для меня к проекту присоединились еще три человека — Сергей, водитель грузовика, Михаил, пилот дрона, и Игорь, видеооператор. Мы погрузили Урал на прицеп и отправились в Мусони. Когда приехали, выяснилось, что подшипник левого колеса прицепа не выдержал тряски на ледовой дороге Витум Роуд (Wetum Road). Мы остановились у обочины и нас заметил местный таксист. Он сказал, что быстрый ремонт нам не светит и что в поселке всего один гараж, куда нужно записываться за месяц, чтобы поменять масло. Мы испугались, но все равно поехали в этот самый гараж. Действительность оказалась намного лучше пессимистических предсказаний. (Кстати, такого сорта случаи описывают все без исключения бывалые путешественники. «В соседней деревне живут бандиты и каннибалы. Вашу машину разберут на болты и гайки, а вас поджарят на отработанном масле и съедят.») Пару часов пришлось подождать, но вежливый и аккуратный механик по имени Вендел быстро отремонтировал повреждение, и мы поехали на север от Мусони, чтобы посмотреть на зимнюю дорогу Джеймс Бэй Винтер Роуд (James Bay Winter Road). Для любителей географии отмечу, что есть еще и Джеймс Бэй Роуд (James Bay Road). Это асфальтированная дорога, которая идет вдоль восточного берега залива Джеймс Бэй в провинции Квебек.


Мы выгрузили мотоцикл с прицепа и немного покатались по ледовой дороге. Обнаружились проблемы с правым колесом прицепа, которые Сергей устранил в полевых условиях. Время поджимало, и мы покатили на юг, к цивилизации.

Для зимней лесотундры было не холодно, от минус 15 до минус 20. Мотоцикл весело тарахтел на четвертой передаче, арктическая военная экипировка защищала от ветра и холода, а немногие водители встречных машин сигналили и приветственно махали руками. При ближнем рассмотрении оказалось, что поверхность ледовой дороги похожа на стиральную доску. Трясло так, что я не знал, что произойдет раньше — моя поджелудочная железа отделится от желудка или все амортизаторы взорвутся как осколочные гранаты Ф-1, причем одновременно. На участках, где лед был чистым от снега, вообще никакого сцепления с дорогой не было. Мотоцикл водило влево — вправо совершенно произвольным образом. Но я включил привод на коляску, и Урал попер вперед как утюг по маслу.


Самым сложным препятствием оказалась река, которая протекала по дну глубокого оврага. Вниз я спустился легко, но вот подняться наверх своим ходом было невозможно, и Сергей вытянул меня грузовиком.

А потом непонятно почему покрылось инеем стекло шлема. Я его пытался вытирать, но это не помогало. Стекло пришлось открыть и ехать больше часа с ничем не защищенными глазами. Даже это было не так страшно, как может показаться. Долго ли, коротко, но до цивилизации я доехал и сам себе поставил зачет.

Один из наблюдателей Великого гона написал мне, что в этой гонке нет призового фонда. Я ему ответил, что в жизни, по большому счету, тоже нет призового фонда. И не известно где находится финишная черта.

Есть только то, что мы создаем для себя сами.


Великий гон, мотоклуб урал

P.S. Год назад я спросил Хубера Кригеля как он готовит свой Урал к морозам. Он быстро откликнулся, хотя лично мы были не знакомы, и подробно написал о своем опыте зимней езды за Полярным кругом. К сожалению, я не успел послать ему свое видео. Хубер покинул своих друзей навсегда 24 января 2018 года…

Хуберт Кригель 1946 - 2018

www.thetimelessride.com/

3 комментария

avatar
Отличная заметка
avatar
Дим, действительно замечательный рассказ! И к своему стыду должен заметить, что о том что Хубер существует (существовал) узнал только из твоего повествования( Мужик с большой буквы!!! Жаль что он нас покинул(

Только зарегистрированные и авторизованные пользователи могут оставлять комментарии.
Зарегистрируйтесь или .